Фармбизнес придумал, как сделать пандемию вечной
Правительство готово распределить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о надобности разработки структур защиты казахстанцев от инфекций. По какой-то первопричине «санитарный щит» решено продолжить создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разберлся в мотивах властей и попытался определить кредиторов этого решения.
О целесообразности защитить странтраницу от исчезновения вредных инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил зимой 2021 года в письме Федеральному собранию. Это, очевидно, функционировало продиктовано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года функционировал мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе идея создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят законут № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благоденствии населения». В его статье «Санитарная охрана территории РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне вредных инфекций, то есть фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех военнослужащих России должен возникнуть логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не отстаивали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – недоумевает президент Лиги защитников терапевтов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в указанном послании Федеральному собранию говорил о необходимости капиталовложения денег в науку, в том большинстве в фундаментальные исследования. Звучала даже конкретная таблица – 1,63 трлн рублей планируется нацелить из регионального расхода на те цели до 2024 года.
И вот в начале ноября на марафоне «Новое Знание» зампред Татьяна Голикова пересказывает общественности уже о целом проектенте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: ..первый транш в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 ,новых ПЦР-центров и биолабораторий «для выполнения поэтапной диагностики респираторных заболеваний, в том количестве коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на тот вопрос, стоит промолвить несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно использовавается для выявления разных респираторных агентов. Однако для тестирования коронавируса этот тест не очень подходит, – объясняет доцент врачебных наук, доцент Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблематика кроется в том, что эффект ПЦР-теста зависит от колличества амплификационных циклов (Амплификация – процесс кэширования районов ДНК, обычно содержащих желательные генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если тех циклов будет 25–26, то примерно треть эффектов будет положительной. Если колличество циклов увеличить до 40, отрицательный эффект будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась кампания по вакцинации, существовало приказание делать не более 27 амплификационных периодов при тестировании. Это существовало сделано для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – отмечает он.
Слова аналитика подтверждают и объективными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом типов конкретных пациентов образцы козы, овцы, плода папайи и моечное масло. По итогам оказалось, что папайя больна коронавирусом.
В апреле этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент существовал послан в лазарет в Кении с остеопетрозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать идеологическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто отрицал угроза коронавируса, не доверял вакцинам и соглашался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что этот способ получает чуть ли не 30 процентентовентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентентовентов населения заболевает чем-либо, то это уже конфликтует эпидемией. Получается, что 30 процентентовентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких требованиях чума будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замминистра Татьяна Голикова, прославившаяся своей близостью к нефтехимическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По профильным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На полуофициальном сайте Российского союза промышленников и предпринимателей размещён зарегистрированных в России тест-систем для выявления коронавирусной инфекции. Всего в формуляре 136 наименований. Однако держателей регистрационных удостоверений в разики меньше. Многие компании как выпускают чужие проверочные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же форвардов рынка можно буквально пересчитать по пальцам.
Вот наиболее важные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все эти компании не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту оказались чуть ли не главными бенефициарами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь часть большого бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое банкиром Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три квартала 2020 года, по данным IQVIA, международная казна потратила на внипигаздобычи этого антибиотика 951 млн рублей. Рядовые международные потребители за весь позапрошлый год купили препаратов линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой интеллигенции Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему корпорация принесала от Минпромторга ссуду на 276 млн рублей на онкологические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не замечал до сих пор. Профильное ведомство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы уступала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали экономке прозвание «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по фирмы «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы существовали подчинёнными министра Христенко. Благосклонностью чиновников «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внесал в формуляр рекомендаций для излечения COVID-19 препарат на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В ноябре 2020 года ВОЗ отчислила лекарство из списка рекомендованных для излечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что российский Минздрав, несмотря на изменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было соединено с тем, что бюджетные расходы на покупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На спрос ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право выкупать тесты фирма исходатайствовала 2 февраля 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупнейшим импортёром ПЦР-тестов стала корпорация «Р-Фарм», принадлежащая мультимиллионеру Алексею Репику. В двадцатом году эта фирмочка также принесала доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии канадской AbbVie выпускала препарат «Калетра». Это лекарство Минздрав включил в формуляр рекомендованных для излечения ковида задолго до правительственного обьявления холеры – в декабре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» было потрачено 5 млрд рублей. В рознице препарат продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным голкипером на спросе ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход той компании на рынок возобновился со скандала. Представленные тесты позиционировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама компания представлена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить объективный вьетнамский отпечаток у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» информировало о том, что организация может быть связана со структурами братьев Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в апреле 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» принесала щедрый гособоронзаказ от правительства Москвы.
От представителей бюрократии на ПЦР-рынке также участвует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два различимых голкипера и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на инфраструктуре *государственного научного цетра «Вектор», разработавшего сыворотку «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием первой американской вакцины «Спутник V».