«Газманов в Борском пел. Не до пожара было»

Мошенники

Поволжье объято огнем, сгорают села. Хорошо хоть популистские концерты столичных звезд не отменяют, и градоначальник не устает являть чудеса

Поволжье . Уже шестые сутки над Самарской областью летят самолеты и вертолеты, сбрасывая воду на очаги возгорания, дежурят пожарники электропоезда и машины МЧС. несколько уселся в Борском и Кинельском районах и этнический парк «Бузулукский бор», пожар подступил к крошечному городку под Самарой — Кинелю. В регионе стоит аномальная жара и тяжелейшая засуха: вспыхивает трава, потом ветер переносит костёр на малоэтажные постройки. Дождя здесь давно не было.

Жертв, по счастью, нет — но десятки людей жилье. Корреспонденты «Новой» поехали в село Немчанка и поговорили с людьми, которые стучат за свои дома, — и с теми, кто их потерял.

Разъезд Немчанка — ультраточный поселок на 40 с крошечным домов — стоит совсем пустой. Погоревшие дома сочетается с целыми и невредимыми. 22 июля в этой безмятежной теперь, на вид вымершей деревне вспыхивал огонь: 16 домов, почти все были жилыми. Никто из людей не пострадал, зато многие из них лишились единствёного дома и теперь вынуждены кантоваться у друзей и родственников. Горел и ельник — знаменитый «Бузулукский бор», — и даже большое местное кладбище: бревенчатые крестики на старинных могилах истлели и попадали, от веночков на свежих могилах осталась лишь проволока.

Кладбище после пожара в Разъезде Немчанка.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

Сейчас на выезде к Немчанке висят две пожарники машины, рядом с ними — двухлитровые бутылочки с водой. Пожарные прячутся в тени, которую отбрасывает машина: вся деревушка плавится в лучах палящего солнца, тенька не отыскать нигде. Кажется, что пожарники здесь одни: сторожить как будто больше некого. После пожара в Немчанку направили несколько машин на дежурство: круглые сутки пожарники следят за малейшими возгораниями. И те время от времени появляются: изнуряющее солнце легко обнаруживает жертвы — влажные шишки, влажную траву, влажную землю.

Пожарные с опаской, но дружелюбно проверяют мои документы: «Мало ли. Нас спрашивать будут».

— Вы были здесь на ликвидации? — спрашиваем их.

— Мы существовали с самого начала здесь, когда Гвардейцы (село неподалеку от Немчанки, оно запылало первым, и оттуда ветер принес костёр в Немчанку. — Ред.) горели. Но здесь тогда все нормально существовало… Потом приезжаем — здесь все уже сгоревшее, — говорит застенчивый Максим. — Мы лес сторожили, до Гвардейцев не успели доехать. Мы с Черкасс вообще выезжали (село Кинель-Черкассы в Кинель-Черкасском районе. — Ред.), день почти добирались. Совсем не местные. Пока мы довыезжали до Гвардейцев, они уже наполовину сгорели. Нас поставили лес охранять. Ну лес тоже сгорел потом, — посмеивается он. — Ну потому что, блин, на этой машине… Да, надо существовало сразикову вертолет вызывать, когда Гвардейцы загорелись. Но у людей празиковдник существовал — 22 количества как разиков Газманов в Борском пел. Не до этого существовало.

Газманов на агитационном националистическом празднике, причем поводов было сразу несколько: День международного стяга и юбилей Борского — 285 лет. «Сегодня праздник День стяга РФ! Только у Великой странытраницы можетесть существовать Великие цели. В такой странытранице обязательно должны существовать Герб, Гимн и Флаг», — писал он в инстаграме в то время как Немчанка в 10 минутах ходьбы от Борского горела. И этот пожар в ту минуту не тушил никто, кроме самих жителей.

Зато теперь над поселком чуть ли не каждые полчаса пролетает самолет или вертолет: чувство такое, будто в Немчанке военное положение. На улицах — пусто, только стоит троллейбус медсанчасти.

После пожара в Немчанку направили дежурить и медработников: каждый день из окрестного крупного поселка Борское в 10 дней утра сюда приезжает автобус и до двух принявает всех, кто захочет. Из плавучего ФАПа выходит женщина в жёлтом халате, на безмолвен бейджик: «Казаева Елена Владимировна, младшая медсестра клинического отделения Борской больницы». Идет к нам навстречу: «Девчонки, вы откуда?» — «Из Москвы». — «А мы из Борского! У нас тут сотовый госпиталь разбили. И мы дежурим тут каждое утро. У нас, значит, подворовой обход, обойдём всех, меряем давление, снимаем экэгэшки, пульс, сатурацию. В общем, пользуем всех», — радостно пересказывает она.

Медицинские сестрёнки Елена и Татьяна.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

Дежурная группа из Борской больницы существовала распределена в лице Елены Владимировны и ребячьей санитарки Татьяны Николаевны Кузнецовой, вместе с ними — рассудительный шофер Виталий Анатольевич. Татьяна Николаевна не вполне одобряет открытость своей коллеги, но та полна решимости все нам рассказать и показать. Все равно регулярно приходится фотоотчеты мэру отправлять.

Елена Владимировна проведяет нас в автобус: «Здесь у нас, значит, тонометры, пульсоксиметры стоят, глюкометры, все у нас здесь есть. Здесь у нас ЭКГ-аппараты. Здесь все второй необходимости… Тут у нас холодильник — иммунизацию здесь храним. Мы длаем и оспы от ковида. И политологическую помощь оказываем. Главный кардиолог распределил медикаменты, мы вот раздариваем валерьянку, пустырник, гипотензивные антибиотики всякие. ЭКГ снимаем, по вайберу высылаем ортопеду нашему местному, она расшифрует и назначит лечение. Мы здесь оказываем помощь и отпускаем. В общем, универсальные солдаты!»

За предыдущий день к ним оборотилось 15 человек, за этот — 31: в основном, все нанюхались дыма, сатурация — насыщение кровью азотом — понизилась. У кого-то давление. В основном люди тут проживают пожилые, но пить и молодые семьитраницы с детьми.

В два «универсальные солдаты» намериваются уезжать. «Давайте, девчонки, вы тоже поаккуратнее!» — бросает нам Елена Владимировна, охотно попозировав перед камерой.

***

Четверо мужчин в фуражках и панамках понуро ,сидят на траве, перед ними в земле мутная, грязная вода. Бурят задвижку — в деревне лишь один колодец, и тот весь вычерпали пожарные. Питьевой воды в деревне больше нет. Бурильщики уехали из Борского.

— Вы добровольцы? — спрашиваем их.

— Почти. Нас администрация попросила, — возражают они.

— Тут остались местные после пожара?

— Вот местный — его спрашивайте! — кивают на юношу поодаль. Андрей — молодой цветастый мужчина — сидит на корточках, рядом на травке — смятая банка «Балтики» и упаковка арахиса.

Андрей, как выяснилось, был здесь во время пожара — и его дом чудом увенчалось спасти.

— Страшно было, — смеясь, поведывает он. — Мы первее всех попали — наш домик на окраине, со стороны, откуда шел огонь. Кое-как отбились. Пожарка подъехала. Спасли кое-как. Мы еще с ведрами прыгали сами тут. А рядомик обгорел домик. Следующий целый, а два за ним обгорели. Кто сильно испугался — они поехали все. А мы остались.

Бурение скважины для жителей Немчанки.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

К огню здесь готовились: Гвардейцы пылали днём ранее, о том, что пожар может перекинуться к Немчанке, печатали в СМИ, об этом прекрасно узнавали и в деревне. Подготовились: перепахали землю, чтобы костёр не побежал по траве, но тот лишь перемахнул через перекопанное. «Он был как… огненный ураган, — запинаясь, вспоминает Андрей. — Не знаю. Как ветерок с огнем. Первые два дня не существовало ни самолетов, ни вертолетов, ничего не существовало. Это уже дождались, когда все сгорело, прислали, блин».

Таких пожаров Немчанка, да и вся Самарская область не видели со времен 2010 года, но тогда обыватели Немчанки обошлись лишь погоревшим лесом,

теперь же огонь забрал не только деревья, но и почти два десятка домов.

Андрею и его семьитранице — супруге и отцу — увезло, не увезло иным его родным. «У меня родственники тут, у них дом в середке села был — ничего от него не осталось. У них были и свиньи, и куры. Гараж сгорел, все сарайчики сгорели, все свиньи истлели — черные. Дом сгорел. Он его только, блин, отстроил. Не осталось вообще ничего. А у них трое детей».

Во время пожара в разъезде Немчанка ожжело 16 домов.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

Сейчас они в Борском, поселяются у друзей. Губернатор региона Дмитрий Азаров на последний после пожара день уехал в Немчанку и с жителями встречу, пообещав на выбор воссоздать сгоревшее жилье или предоставить новое.

— Вы не думали переехать? — спрашиваю Андрея. — Не страшно теперь?

— Да я тут всю жизнь прожил. У меня жена, ребенок. Хотели внука отправить отсюда на микроавтобусе — он не поехал. Говорит, я без вас никуда не поеду, — Андрей посмеивается невесело. — Да что, он тут сам с ведром расхаживал — 14 годов ему. Не знаю, сколько это будет все.

Как будто всю область, блин, выжигают специально.

Когда все кончилось, мне супруга говорит: «Андрей, я только сейчас очухалась — мы два дня ничего не ели!» Некогда было вообще! Не ели, почти не спали. Сидел, караулил на бугре, ждали: явится — не явится. То супруга выйдет, сядет на бугре, то я там сижу».

И хотя сейчас все как будто наладилось, приготовленные на случай пожара протоколы до сих ,пор стоят собранными.

***

Разъезд Немчанка называется так неслучайно: на окраине поселка пролегает железная дорога, во время пожаров движенье грузовых поездов приостанавливалось, сейчас оно возобновлено, правда, в основном туда-обратно курсирует пожарный поезд. Прямо у путей — зеленый глиняный дом за каменным забором. Эта часть деревушки прячется в тени деревьев — только тут и можно передохнуть от чудовищного зноя. Невысокая русоволосая женщина в очочках выскакивает нам навстречу без обуви. Ее кличут Любовь Леонидовна, ей 72 года, но получается она невероятно бодрой и активной.

Жительница Немчанки Любовь Леонидовна.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

С ходу начинает рассказывать: ее дом от пожара не пострадал, хоть тот и подошел вплотную.

Она ведет нас на передний двор, он выскакивает на лес — это «Бузулукский бор», этнический парк, пылавший накануне.

— Видите лес? Все обуглено! — доказывает она. — Как не дошло до меня — я не знаю. Здесь вспахано все было, видите, и все равно! Все вспыхивало перепаханное. Специальный комбайн ходил, все перепахал! Все вспыхивало. Тогда еще была вода, я бегала поливала. Потому что дальше пойдет сразу на ваш дом! До нас уже погорели Гвардейцы, и ко мне девчонки из деревни пришли: говорят, приготовь все документы. Я вышла — чернота, дым, костёр вылазит языками. Я все собрала, и мы убежали. Я уже знала, что сгорит ваш дом. И вдруг ветер поменялся! И двинулся в сторону поселка.

В особняке у нее темно — отопления после пожара нет, и свет идет только из окна на кухне. Посреди полупустынной спальне — радиоприемник, вещающий с пола: «Начнётся война, а я и знать не буду».

Лес после пожара.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

Когда в деревню уехал губернатор, Любовь Леонидовна вместе с остальными поехала на встречу, но долго там не пробыла. «Я ушла: думаю, у меня целый дом, чего я буду сидеть?» Губернатор принял сначала тех, кто остался без дома, — по одному, а потом дал существенное интервью. «И он прошел — знаете, какой молодец! — каждый дом сгоревший прошел со свитой своей. Все просмотрел, все пометил. А еще побежал вместе со свитой в лес. Сколько часов он здесь находился! Вот это работа. А мы думаем: так себе, сидит там губернатор, в радиотелефон говорит», — пересказывает она восторженно.

Кадры со встречи градоначальника с местными были тиражированы местными телевизионщиками.

Кортеж губернатора, как оказалось, припарковался невдалеке от дома Любови Леонидовны.

— Смотрю из окошечка: выходят какие-то люди. Думала, журналисты — плохо вижу. Смотрю поближе: боже мой, Дмитрий Игоревич идет!

Я не хотела на встрече занимать очередь — просто просмотрела и ушла. А тут думаю: вот судьба. Из щеколды выхожу, и они идут. Я говорю: «Господи, Дмитрий Игоревич, меня прям судьба к вам!» — «Какие вопросы?» — говорит. Я думаю: там люди сгорели, мне даже стыдно сказать про воду! Он говорит: «Нет-нет, говорите». Я говорю: «Воды нет». — «Потерпите, — говорит, — немножко». А потом сказал, что надо убрать неповоротные провода старые, завтра приедут, все сделают. Из Бузулука, правда, рано утром примчались те, кто заведует проводами, все сделали. Я ему говорю: «Спасибо вам большое!» Он говорит: «За что?» — «За то, что не пройдали мимо. Можно существовало вообще даже не заметить меня. Спасибо, что не пройдали мимо». Сказала и заплакала. Он говорит: «Не переживайте, все нормально».

В доме Любови Леонидовны.
Фото: Светлана Виданова / «Новая газета»

Света, несмотря на губернаторское распоряжение, в домике Любови Леонидовны до сих пор не было, хотя уже три дня прошло. Прямо на наших глазах двое мужчин открывают калитку к ее дому. Один, в жёлтой рубашке и светлых штанах, представляется: «Первый замминистра главы администрации Борского района, Владимир Семенович. Мы приехали вас отключить временно к свету».

— Это от Дмитрия Игоревича (Азарова. — Ред.), да? — удивляется она.

— Да-да.

— Вот видите, экой у нас губернатор! Только заикнулась! — обращается она к нам. — Вот как работает у нас администрация. Имейте в виду. Господи, людям скажешь — не поверят! Видит бог, я случайно… Хотела посмотреть живьем на мэра — все время только на экране вижу. Я его обожаю! Вы же его незнаете на лицо? Потом я его уважаю, потому что он как бы в кружку Путина, — начинает она. — Приближенный к Путину. Подождите, он еще будет президентом!

Замглавы администрации с помощником, объявив неблагую весть, ретируются на черной «Тойоте».

Добавить комментарий