Тело в дело

Как новоиспечённые супруги со скандалом делят бизнес, построенный на религии в воскрешение

В четвёртой в России фирме, которая замораживает тела клиентов для ботельо в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?

Проект “Криорус” буквально потрескивает по швам — двое из 11 соучредителей компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло руководителя фирмочки и её активы. Бороться кушать за что — бизнес приносит десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их невредимость и весь бизнес в целом.

Автогеном по бизнесу

События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в личный цетр в Тверской области.

В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили пластмассовую переднюю стену хранилища и с помощью краника погрузили специальные наклонные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе разгрузки их опрокидывали на бок и выливали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздухутор испарилась треть миллиона рублей (затрата сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.

Прибывшие по вызову милиционеры задержали погрузку и возвратили уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.

Дьюары врозь

Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.

Проблемы в фирмы возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьитраницей и, по словам Удаловой, в какой-то случай решил передвинуть её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако женщина в командовании осталась.

Одновременно Удалова зарегистрировала саму фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.

— Пользуясь своим состоянием сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала транспортировать замороженных работодателей под крышу своей корпорации и денонсировать на себя контракты хранения, — пересказал Лайфу соучредитель компании “Открытая крионика” (корпорация учреждена в этом году в качестве наследника четвёртого “Криоруса”) Алексей Самыкин.

По его словам, для своей базы она арендовала дом в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярнейшим в России после того, как несколько молодых местных семейств переехали на заброшенные земли одного из краевых колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.

В 2017 году на гребне политического интереса благое начинание по популяризации села чиновники признали незаконным и постановили открыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова сбиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.

По некоторой информации, чтобы соорудить площадку под Тверью, она заложила личную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартирки такой же улице .

У Удаловой своя правда: мол, никакого бандитизма нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.

— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей зоне на другую. Мой бывший муж решил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что наша фирма якобы похищает оборудование, предъявил фальшивый договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.

Бессмертие по дешёвке

До следующего времени в хранилищах компании обреталось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: сограждане Великобритании, США, Израиля и иных стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родичей после смерти.

Интерес к услугам мировой фирмы у иностранцев вполне реалистичный — несмотря на то что цена криоконсервации людей высчитывается десятками, а то и полусотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.

Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.

Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.

Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести компании более 200 млн рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.

Удар по крионике

Этот сериал может дорого обойтись компании, поскольку сегодняшние и будущие рефинансы могут воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в должном складировании и последующем воскресении своих “пациентов”.

— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно производивается сама процедура, хранение, транспортировка, — озвучил случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.

Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, врач философских философий и почётный председатель полиэтнического трансгуманистического общества Игорь Вишев, который поручил фирмочке заморозку мозжечка своей покойной супруги.

— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отнемся принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, можетесть быть трагическими.

Разбирая ситуацию, руководитель Российской аналогии политологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную пользу для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.

— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень долгий срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта корпорация или её продолжатели просуществуют столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который выплачивает за услугу, уясняет все риски, а вот если он обольщается рекламой — то это нехорошо.