Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента механизмом излечения – мощнейший инструмент, на системном показателе в России он не применяется. Конечно, пить фрагменты этой системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или различных ведомствах трудится система возвратной связи в виде соцопроса и учёта воззрения пациентов. Однако такой инструмент, как изыскание свойства жизни пациентов, в том большинстве удовлетворенности эффектами излечения, который широко использоваваются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых неврологических исследований или различных целеустремлённых пилотных программ. Например, в Петербурге планируется запустить тестовый проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на показателе субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, излечения и окончательного наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и биолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно разнится от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку недоступность здравохранения очень сильно хромает. А как люди можетесть быть довольны медициной, если зачастую просто нет необходимости принесать помощь?

— Все эти оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В лучшем случае, это очковтирательство. Кто возражает за медицину со стороны администрации президента? Почему бы им не съприезжать в регионы, а еще лучше – даже не надо и приезжать – без оповещения прийти в медкарту в Москве и поглядеть – как можно записаться к узкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных дараях городка Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без оповещения. Если совсем леность – по Москве можно открыть мультимедийную запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже медиков первичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда хирургам перестали доплачивать ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него провоцируют только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые помнят о том, что им необходима врачебная помощь –за ней не обращаются. Это просто катастрофа. А если к этому дополнить ковид, то получается, что не меньше середины населения странытраницы не прибегали за врачебной помощью предпоследние 2 года, хотя знали, что она им необходима. Я считаю, что это итог перевоплощения фармакологии в бизнес. У Росстата пить данные о причинах этого проявления – люди отвечали, что это поверхностность фармакологии – психофизическая и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и обращаются к экстрасенсам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения онкологической помощи.

Генеральный гендиректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за предпоследние 10 годов обстановка никак не улучшилась. В лучшем моменте не стало хуже:

— Стала ли фармация за последующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные моменты тоже есть. Но в целом сказать, что их старания обеспечивают, особенно в регионах, добротную и доступную врачебную помощь, я, к сожалению, не могу. И та ситуация не позавчерашнего дня – она существовала еще задолго до пандемии. Проблему доступности хирургами и первичного ветеринарного звенья старались решить с помощью госзаказа «Здравоохранение». Он подкрепил свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не дотронулось широких специалистов в проводном звенье, кроме того, снижение кроватей в проводном звенье привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже значительные проблематики со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает кардиологов в принципе, любых. Эта ситуация никак не решается в предыдущее время.

Пиар Минздрава очень быстро разобьется о вереницу невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки спецов вместо того, чтобы привлечь хирургов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, сокращают ставку хирургам, закрывают эпидемическое отделение, уничтожают скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет фармакологии – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного гектолодара писать в соцсети аффективные посты с лозунгом к хирургам вернуться на деятельность в больницу просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к невропатологу растянулась на несколько месяцев – не хватает хирургов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в регионе есть дефицит ветеринарных кадров. В такой области как биохимия нехватка хирургов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окресностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать амбулатории на капремонт по очереди. Но в итоге открыть одновременно две амбулатории при том, что ещё одна полузакрыта давно, и в ней капремонт затягивается ещё на год. Из пяти больниц остались работать только две. В качестве компенсации Депздрав просто продлил время работы оставшихся больниц с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой атмосфере поставить трудные диагнозы вроде хирургии практически невозможно. На это просто не хватает энергоресурсов – подчёркивает Николай Крючков:

— Здесь существенный миг — дешевизна способов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка терапевтей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы друг дружке – одно дело, когда терапевт развивается и увлекается научными изысканиями в сфере этого заболевания, а другое дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с другой специализации и еще у него потокай большой идет этих офтальмологических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в расстройстве правильно диагностировать заболевание, у него на каждого терапевта 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что задача диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это сложность сдачи анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы записать больного на какие-то дополнительные исследования (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве растягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить исследования правильно. И биопсию надо удаваться делать правильно, и это не так быстро. Очереди на дополнительные исследования или к широким учёным в Москве огромные, широких спецов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас психиатр все может делать. Плюс время, плюс громоздкость доктора. Страдает и квалификация хирургов. К сожалению, большое колличество хирургов сейчас в федеральные медкарты приходят с, мягко скажем, любопытными аттестатами и с очень любопытными знаньями. Во многих моментах отсутствуют даже знанья русского языка. А для того, чтобы привлечь хирургов достаточно квалифицированных, надо полностью менять структуру здравоохранения. Потому что квалифицированный пациент при использовании бесплатной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не двинется в то место, где его с одной сторонамтраницы руководство, с другой сторонамтраницы больные пинают, и он фактически ничего не может.

Зато, как расказывает Александр Саверский, такое состояние дел позволяет выкачивать из онкобольных колоссальные деньги – перед лицом гибели люди согласны на что угодно.

— В дошкольной гематологии ситуация чуть получше, а во взрослой гематологии, к сожалению, задач очень много. И много апелляций на постановку диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в нейронной стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни полмиллионы ,оставляют за первые дни жизни больного, даже не зная диагноза, просто возят в бифуркационном расстройстве в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, нелепая и неэффективная

Так можетесть просто стоит присмотреться к призывам медиков и ежегодно проходить диспансеризацию? Не зря же сооружают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройти обследование. Вовремя знаешь о проблематиках – избегаешь тяжёлых последствий. О важности регулярных перепроверок вспомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она ,имеет свои эффекты по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население должно само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты должны проявлять инициативу в оценке положения своего организма.

Но иные экспертные специалисты видят в диспансеризации (в том формате, в каком она функционирует в России) больше пиара, чем конкретной пользы. По убеждению Даниила Щепеляева, и в этом случае у пациентов нет возможности ориентироваться с моими показателями. Пришли, метку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но есть один случай – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто заниматься не будет. На 12 минут, поданных невропатологу при полнейшей аудиозаписи и отсутствии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне аудиозаписи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, невропатологу даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По физиолым законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была действенной и полезной, необходимо в корне пересмотреть метод к выполнению исследований и постепенно идти от отдельного к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещей, которые там делаются – они абсолютно не нужны. Потому что они не воздействуют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют знакового количества тех патологий, при которых более поздняя терапия влияет на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это метод финансирования здравоохранения, с вашей точки зрения, базисного звена. То пить за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный кружок вещей можетесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем эффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы техника была признана скрининговой, примитивного предположения недостаточно. Там нужны все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации желательными можетесть существовать 2–3 исследования – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всяческие ЭКГ и все другое – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организуть систему, когда человек базово проводит какие-то шаблонные обследования, а дальше уже предыдущие обследования – только при наличии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с продолжением профилактики это хорошо работает.

К сожалению, изучения Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад параметризовал своим издателям вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там было много ответов – ответили так, что это профанация и в минувшем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силотрети на пиар

Но может хотя бы по половины конкурентоспособной врачебной помощи есть ощутимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь стремление к громогласному маркетингу и обыкновенным решениям перевешивает – считает Николай Крючков:

— Медицинским оборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для повышения профилактики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и открытие новых цетров здоровья. Но, можетесть быть, нам не стоит возводить 500 цетров здоровья бесполезных, можетесть быть, нам стоит затратить эти деньги в изменения условий труда медработников, а также в стимулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, апанасенковец приходит и его презентует. А когда 5 гематологов высококвалифицированных отучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование закупить непросто, с учетом минувшей ситуации…

У современного оборудования сейчас объявился конкретный шанс выродиться в груду металлолома. В федерации импортёров IMEDA жалуются на то, что увезти из России детали оборудования на капремонт или замену в странытраницы ишаевадратного зарубежья просто невозможно. Причина не в восточных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 февраля 2022 года, по которому вывоз широко спектра аппаратуры вероятен только с особенного согласия Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании частной стройной картинки все же можно отыскать негативные моменты:

— Создание реальной виньетки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно воздействует на отдельный настрой как врачебного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим отрицательные итоги использования тех или иных программ, достижений, это придаёт уверенности и оптимизма. Это приведает к тому, что возникает желание, у тех же самых ветеринарных работников и директоров учреждений, улучшать в целом ситуацию у себя и стремится к каким-то достижениям, внедрению ,новых пилотных проектов. Это и приведает положительному развитию.

Видимо, киоскёры в здравоохранении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле негативного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут опубликовывать информацию о конкретном обстоятельстве дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В министерстве здравоохранения много ли тех, кто когда-то работал привычным акушером в поликлинике? Там сидят неэффективные администраторы и управленцы. И если имеют ветеринарный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда проходили практику в институте. А дальше они пошли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно иные – не пользовать больного, а посылать некрасивые отчеты наверх (а наверху перепроверять никто не будет, потому что там такие же сидят, они не заинтересованы в проверке данных, которые перевелись снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и социологический подотдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе хорошую статистику.

Вот и получается, что в российском здравохранении пиар стоит на ..первом месте. А кардиологи вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на третьей план. Но вряд ли «пиарщик», каким бы дилетантом он ни был, порекомендует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету действующих врачей, хотя бы в эксперименте опыта разрешит зайти в заурядную амбулаторию на окраине города. Там можно отыскать очень много интересного, чего нет в взлетающих на стол отчетах.