Как Приморский посёлок выживает без медицинской помощи
Жители Приморского посёлка Пограничного не могут исходатайствовать хорошую ветеринарную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина поликлиники в непрерывных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагикомических случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то утратил ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 июля здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) завершились схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со битвами её доставили в приёмное отделение местной больницы. Там было принято постановление вести акушерку в забайкальский родильный дом для срочного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В поселковой медавиации Уссурийска роженице сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к катастрофы плода», – растолковали потом в районном минздраве.
Елена Семикина, тёща Александры, ночью 26 октября опровождала невестку в коляске скорой помощи.
– Всю дорогу фельдшер сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно перезванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке здоровых рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У свекрови 25 недель был срок, – поведывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы золовка осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы пациентка доездила живая. Водителю спасибо, ездил как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – начинает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться повозку скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, припоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли акушерка – сказал, чтобы я кляузу на гаишника и фельдшера писала. Что они даже клизму не поставили. Я потом расказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для родильниц вообще ничего нету”. То есть он вёз её и рассчитывал только на природу, на её самочувствие и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце будущего года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по ходатайству федерального минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре араблинские койки, которые в связи с изменением маршрутизации в феврале 2020-го были переоборудованы в койки патологии менструации. Госпитализируются терапевты на агробиоразнообразие менструации и терапевты с стоматологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая местная гражданка Светлана (имя изменено). В комнате, где можетсуществовала стоять ребячья кроватка, она раскладывает ультраточные распашонки и носочки – вещи, которые предназзавершились её сыну, которому не суждено существовало выйти на свет. 31 мая у девушки завершились схватки. Срок её беременности существовал 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На нижеследующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда женщина условилась о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный терапевт сразу не направила её в амурский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в южноуссурийской больнице мне сказали, что однаружали бы меня как аварийную в тот же день, – вспоминает она.
В уссурийском роддоме у пациентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в лечебнице мне сказали, что ребёнка можно существовало спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам подруги издания, это преступная халатность. В тот день беременная положилась врачу, занервничала и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в результате что? Ни помощи, ни ребёнка, – пересказывает женщина, протирая слезы.
Сейчас она собирает все нужные росздравнадзоры для отношения в прокуратуру.
При этом, как в федеральном минздраве, уже через 40 секунд после вызова «началась аварийная перевозка пациентки».
– Когда я уехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что описание УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине смертитраницы ребёнка я покажу в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в медавиации часто такое бывает, у подружки своей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю народился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в ..первую очередь, – начинает Светлана.
В районном минздраве поясняют, что скорейшая помощь Пограничного полностью укомплектована и для оказания помощи всего достаточно.
«В связитраницы с плановыми отпусками и больничным одного работника сейчас трудится пять фельдшеров. Все смены закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество отказов за сутки (24 часа) – 11», – толкуется в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по противоопухолевому обеспечению закупки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с длительностью разиков в месяц, ранее отмечались короткие задержки по вине производителя, и вяжены они только с маркировкой антибиотиков поставщиком и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления неофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники стации скорой помощи посёлка Пограничного перезвонили с моим репортёром и узнали о ситуациютранице в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорой помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последнее время на их службетраницу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу извиниться перед обитателями всего района за работу нашей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – разъясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с полосы для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ привозили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по различным районам, район наш без скорейшей стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, лихачами работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие милиционеры скорой помощи – врачи и водители.
– Мы за сутки по 700–800 метров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – начинает рассказ пешеход Валентин Зимин.
Наша беседа с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагичной биографии с роженицей. И уже тогда медработник нажаловался на неудовлетворительную оснащённость машин скорой помощи. В подтверждение Барабаш открывает журнал приёма смены.
– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр листает страницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с текучкой кадров (за шесть годов заменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, предполагает ансамбль скорой, с главпациентом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главнейшим пациентом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, полагают медики. Коллективными заявлениями в разные инстанции сотрудники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но пересёк на службу зама главврача по врачебной части. С тех пор зарплаты упали, а требования труда с каждым годом делаются только хуже.
– У меня квартплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое громадное за последующие пять месяцев – это май. Он у нас сообразовывается состоятельным месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера дают по 40–50. И трудятся по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – досадует Александр.
Коллектив скорейшей помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, прибегал и в ставропольское правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее кардиологи намерены и дальше начинать борться за свои права.