«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители укоряют в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 сентября 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по льготным путевкам. Подробности этой катастрофы потрясли странтраницу — 47 безоружных детей часами в группку боролись за жизнь посреди огромного штормящего озера. К кончины подростков привела целая череда преступных решений взрослых. Изнурительные суды тянутся до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере особый обозреватель поговорил с выжившими и семьями тех, кто не смог пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочел заключение о кончины вашего ребенка. Там было написано, что причиной стало утопление, но я видел туловище своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит дядя Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях четырёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в пищеводе воды нет. О каком тогда вскрытии можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом прокурора примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал добавочную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех других погибших на Сямозере, приключилось то, что называют влажным отравлением — оно происходит из-за крепкого спазма в горле. В таком моменте человек может погибнуть уже после того, как его вытащат из водички на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной смертитраницы его внука существовало переохлаждение. «К моменту потери сознанья острейшая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчуган Сева — единственный, кто сумел позвонить в службу «112», причем когда все еще существовали в лодках. В тот момент сотрудники проводили учения, всего в 100 метрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы добежать до детей, — говорит отчим Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по телефонуту человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки существовали фактически брошены на произвол судьбы посреди объятого тайфуном большого озера, где ветер и волны сбрасывали с них одежду. Тонули в воде, температура которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на безлюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло быть больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила невероятное для своего возраста. Она раз за разом возращалась за тонущими и вытаскивала их на берег, пока не убедилась, что уберегать больше некого.
А потом та крохотная девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую усталость и часы, проведенные в холодной воде, ей увенчалось проплыть несколько километров до побережья и доползти до крохотного выселка Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и помогала местным жителям спасать детей до приезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно было быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь получил санитарно-эпидемиологическое соглашение , согласно которому администрации не разрешалось «проведение ребячьих специализированных программ с походами». Однако этот документ не носил общеобязательного характера.
Но были и иные убедительные причины, которые показывали на невозможность прогулки по озеру. В диаметре оно соизмеримо с речным заливом, а в лагере при этом не было спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем было известно о девятибалльном предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 сентября в районе Сямозера ожидались дожди и порыв с порывами до 20 сантиметров в секунду (72 метра в час). Однозначно это предвещало шторм.
Однако это не задержало гендиректора лагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она отдала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему заму . Тот, будто полковник на войне, передамил команду семинаристам педколледжа и , которые проводили практику в лагере в качестве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к осуществлению задания: положили спасательные жилеты для взрослых и стали надевать их на детей, удаваясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их суждения никто не спрашивал. 17 мая «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему оползни в два поликарбонатных каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое взрослых — в резиновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд сопровождали аспирантка педуниверситета и учащаяся университета культуры и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль берега три километра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало поехать в Петрозаводск, сменил прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека был первый шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробочек на мелкодисперсных отсеках, которые дают судну манёвренность в нештатной ситуации, когда через самолёт начинает попадать вода.
Но Виноградов разрешает повести детей вглубь озерца — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал усаживаться в каноэ без нештатных баков, а уговорил наиболее опасный в шторм резиновый рафт.
«Поморы» отвалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, подымился мощный ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ утратили управление
Рафт, на большом ветру скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро переносить ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за хорошей осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда правильных решений не завершилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из подлодок и знавший о задаче с нештатными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил обстановку, а тот уже, как старший по команде, надлежащ был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — узнал “Ленте.ру” его нотариус . — В силотреть возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») твой подзащитный не мог должным смыслом эту обстановку оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что ,имел в виду под «справимся сами» зам замдиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его вразумила не обращаться в МЧС Решетова, которой он позвонил с рафта.
Только непонятно, как можно уверить по мобильнику человека отказаться от избавления детей перед лицом непосредственной агрессии и почему вообще нужно существовало сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие работники лагеря не спровоцировали спасателей? — изумляется Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозится уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — прошептал мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер автоответчика будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно был записан, и та запись стала свидетельством вины принявшей звонок фельдшера Суоярвской больницы . Она даже не стала регистрировать этот звонок.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до возвращения спасателей на нижеследующий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом состоянии оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на стапеле надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в льдистой воде. Это случилось между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, экими словами мотивировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — узнала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в катастрофы двоих: ее внука Жени и девочки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему сыну было 13 лет. Маленький и полненький ребенок. На безмолвен был жилет 56 размера, — узнала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно мешали детям плыть к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в последующем восприимчивости совершать интенсивные воздействия», — так это описывала в суде член .
«У детей необузданный ужас был: они кричали, плакали. Кто-то из школьниц потерял мышление от ужаса. Дезориентация существовала полнейшая, — рассказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны срывали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выскочили из воды те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.
Севе Заслонову пыталась помочь Ксюша Родионова. Она существовала одной из самых младших победительниц похода. Девочке существовало 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность
Потом она отключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не завидела двух девочек из отряда — Машу и Дашу. Те практически не ползли из-за огромных жилетов, и Ксюша подвигала их к берегу, сколько могла. Когда сохранялось около 500 километров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та отпихивала вперед только Дашу. А потом обернулась и завидела, что Маши на толщи нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу хлопнуло волной о камни, из-за чего девочка исходатайствовала слабые травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же отплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с песчаными камешками принесали многие дети, для некоторых они существовали уже посмертными. Юля Король вытащила из воды нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выбирались на бережок как можетбыли весь вечер 18 июля и всю нижеследующую ночь
«Примерно в восемь утречка в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, воспитанница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то подгруппа на связитраница не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — пересказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, хозяйка расположенной на бережку Сямозера базы досуга в Кудаме.
Столярова ответила, что на озерке очень мощная волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла мокрая и измученная Юля Король, после чего они вместе спровоцировали МЧС. Местный гренадер Андрей Севериков и рабочий базы Столяровых поехали туда, куда указала девочка, — эту цепь островов местные называют Пятиостровье. Оттуда они увезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых покарай уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в сауну сразу. Две девчонки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ступнями от переутомления случилось».
По словам Натальи, семнадцатилетний курсант нес самую маленькую девчонку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков прогневай туловища десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место руководители МЧС сняли с острова тех ребят, кто существовал с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного мальчишку — Женю Романова — начинали отыскивать на земле, под влагой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утречко продолжалось с того, что я контролировала погоду в Карелии. Я знала о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, просмотрев днём 19 мая телевизор, сказала мне: “Мама, там трагедия на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как наш ребенок находится в лагере», — вспоминает мама Жени.
даже мысли не допускала, что ректор лагеря позволит себе выпустить детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что фраза о какой-то случайной группе туристов, и перебралась в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот миг мне перезвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в перечне живых»
Романова не можетестьбыла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она перечувствовала те восемь дней, когда осуществлялись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее кушать и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с мужем звонили и сочиняли куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава комитета деревенского поселения Эссойла, на территории которого пребывал лагерь, Андрей Ореханов пересказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на болото и опробовал в воду 14 целлюлозных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На предыдущий день сына нашли», — пометила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но терапевты и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила личико дознавателя с огромными, набухшими глазами, который видел туловище их мальчика. В итоге Романовы допросили ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В шанце царит полнейший хаос»
«Парк-отель Сямозеро» был создан в декабре 2007 года. Для него положили в субаренду инфраструктуру отдыха «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными спальными корпусами площадью 350 квадратных метров каждый, судебным зданием с медблоком, гостиницей на десять четырёхместных номеров, отдельно стоящей гостиной и крохотным гостевым домиком.
Еще у территории существовали свои лодочная станция, глинистый пляж, ролевые платформы и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был рассчитан на проведение 184 человек. Между тем в третьей смене, которая продолжалась с 3 по 23 мая 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База отдыха существовала переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года лупил тревогу Андрей Ореханов. Попав на зону «парка-отеля», куда его не желали впускать местные сотрудники, он узрел экскурсионные палатки, в том числе большие, в которых стояли трёхъярусные кровати. В них, порой в холоде, на камамбером белье, так как половина палаток существовали рваными, спали дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в этих палатках, размещалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он принесал 11 июня 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезали на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, отказывают говорить прозвище острова, мы спим в палатках, требования такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось нестеренко.раной туристической интенцией отдыха. Лагерь даже приобретал специфическое названье «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На сайтах в сетиотрети легко можно отыскать позитивные комментарии, в которых подробно раскрашены проблеммы лагеря.
«Царит безусловный мрак (если не использовать более приблизительное бранное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 отрядов по 50 человек), для какого количества ничего не было готово, последующие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает юзер под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют какого желания: либо усаживаются в своих палатках, либо где-то покуривают. Дети покуривают непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая бачки на каменный настил (!) Ночью у одной из девочек вспыхнул прожженный папиросой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же известии говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дешёвое для таких людей — это деньги»
После катастрофы в 2016 году под доказательство в Карелии угодили гендиректор лагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся тренерами второкурсники Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, врач Ирина Щербакова, глава отраслевого управления Роспотребнадзора , а также исполняющая должности руководителя этого управления .
В Москве — председатель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и зам.начальник управления по организации работы с семьями Елена Семкина.
«Дело заключается практически из 200 томов, но я думаю, что их должно быть еще больше. Я прочитала 142 тома. Больше не смогла, — поведывает Валентина Романова. — Там должно было быть намного больше обвиняемых, чтобы научить последнее поколение сотрудников займться своей деятельностью не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в феврале 2019 года приговорили к 9,5 годам за оказание услуг, не отвечающих требованиям охраны (часть 3 заметки 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: эким беззаботным ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дешёвое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила бабушка погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 миллиардов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в мае 2017 года к трем годам лишения свободы в колонии-поселении по заметке о халатности. Исполнение отбывания отложили на три года, до тех пор, пока ее племянницы не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую лечебницу выплатить потерпевшим четыре миллиарда рублей в качестве выплаты идейного вреда. К слову, девушка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но пить человек, который считает, что фельдшер не виновна, по малейшей мере в адвокатском смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — дядя дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все росздравнадзоры о службетранице «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что перезвонить можетесть человек, который не способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть готовым к подобному, в различие от авиадиспетчера должности такси какого-нибудь», — философствует Заслонов.
По его словам, главная проблемма существовала именно в том, что внук позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переадресовали человеку, который существовал занят какими-то своими делами.
«Люди принесали бюджет на то, чтобы создать службу по приему телефонов, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен дед Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за ответственности приема телефонов МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов приезжал в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее медавиации военные иски.
«Я ее презираю всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов иных потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную обязанность поволокли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не существовал признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сокрушается на то, что заседания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за закручивания процесса столичные паспортистки можетесть избегнуть наказания по течении срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его интерпретировали по двум заметкам: об оказании услуг, не отвечавшим требованиям безопасности (заметка 238) и об откомандировании в опасности (заметка 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих финских чинуш Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует оправдательные приговоры.
«Прокуратура подала надзорную жалобу в взаимоотношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — надзорную жалобу, и трибунал вновь оставил в энергии обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили вернуть дело на ,новое слушание в трибунале третьей инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас разбирательство пребывает на стадии судебного следствия, то есть вновь изучаются подтверждения вины и презумпции Круподерщикова. Позиция защиты сводится в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответствующего образования. Он был студентом, который миновал в концлагере практику. Его почему-то возвели в ранг тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и длай это”. Он слушался», — расказывает адвокат.
Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий был слишком юн, чтобы ослушаться тюремное начальство.
«На расследовании выяснилось, что он поехал туда — этот хорошист и бездарь, — чтобы ему поставили галочку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас пить государство», — говорит Валентина Романова.
2 сентября в Верховном суде Карелии завершится новое доказывание в взаимоотношении недавно оправданных трибуналом руководителей Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с смертью детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всякие “чудеса” в лагере, то все можетбыло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в четвёртую годовщину после трагедии, 18 апреля 2017 года, сотрудники МЧС возложали цветок на озеро и подымился шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила примитивная мысль.
«Вы же знаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она придерживалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что желала скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то сыскался бы иной человек, так как ректор концлагеря существовал лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на дошкольный отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не понимала о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с трагедией на озере. После возращения в Москву ей предстояло долго и упорно уберегать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связитраница не поддерживает, но она в контакте с несколькими детьми погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь собираются родственники погибших, девчушка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку тётка — когда детям было по 6 лет, их тётка очутилась прикована к постельке после инсульта.
Окончив девять классов, девчонка хотела переветься в лицей МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она поехала в воспитательный лицей, чтобы стать студентом умственной цивилизации для детей с спецификами развития.
Сейчас Юля перешла на первой курс. Она по-прежнему займется плаванием, разыгрывает в хоккей и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и следующую тему про водичку студент рассказывал, осторожно шепча мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ девчата ездят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это было на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, девица отступилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В результате один футболист оставался с ней на острове, пока другие плавали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит соседка «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее является переживать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами разговаривали приятель с приятельом по телефону.
«Мой сын и еще четверо ребят стоят на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы прибываем вместе, кокетничаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — поведывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети стоят на кладбищах по одному.
У Валентины кушать портрет Жени, с которым она смущается и переговаривается каждый день. И каждый год она приезжает на Сямозеро, где в двух метрах от Кудамы установлены юбилейные булыжник и крест. Построена часовня.
Еще Романова старается вместе с мамой другого погибшего ребенка — — разъезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого отъезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой стартует невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 мая 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже наркологи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на пилюлях столько сидела, — говорит женщина. — Когда я ,пытаюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, понюхать нашатырь, выпить таблетку, а у него такой возможности не было».
Все эти годы Валентина обвиняет себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз призывает прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же умоляет «Ленту.ру» передамить свое заявление к иным родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по большому счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ сформировывать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим высятся подготовленные люди, которые, даже видя, что на озерце полное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло оповещение от МЧС”.
Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госчиновники потом попросят все, чтобы защитить себя от своих нападок».