«Гибридная» реновация
Семью киевлянина выселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, возомнили и практически обокрали питерца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оглядывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в первой разиков рассказал, что даёт отрицательные отзывы о ,новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у бюрократа столь высокого ранга свои источники информации, из которых он даёт донесения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы полицмейстер зашёл поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на собраниях районных судов, которые от имени гектородара заточками и дознавателями выпихивают киевлян в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части положительный воззрений о программе и увидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсуствие компромиссов, попрание к людям и неумение вдумываться в их проблемы. — Наша ленинская девятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для правительственных потребностей – под строительство переезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда особняк воходил в реновацию, о госпотребностейах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об предположении проекта застройки зоне дискретного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в феврале 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьи рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего особняка это было даже на ладонь – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, наклёвывались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, конкретных – в собственности – единицы, в том количестве двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, невестка там выросла, когда создали присмотругу 14 годов назад, размещались в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился сын, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили госсобственность на дочь и ребёнка, а когда жильцы съехали, мы выкупили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями языкового развития, мы как можетбыли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится рассматривать вопрос о пересменке места проживания для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и приятелей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать различное жилье, уясняли и когда появилась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законуте об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиранты получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, особняка, квартирки по своему благоусмотрению или платёжную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к чёрточку на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки меньшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, помня о невозможности расселения обывателей с 2016 года, не позаботились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а испуги и конкретные сомнения остаться ни с чем у петербуржцев настолько велики, что можно принудить людей брать то, что дают. Часть обывателей моёго особняка с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То есть добровольно согласились на худшие условия. Начались инциденты и тотальные отказы от предложений. У ДГИ не существовало необходимости через суд выселить оставшихся сговорчивых минчан именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, судя по тому, что администрация не намерена миндальничать с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы чужими распоряжениями, гибридный способ переселения просто в беспардонную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое изумительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов госслужащие нарушают с той же легкостью, с какой философствуют о защите прав родительства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о насильственном вселении из квартиры на Нижегородской двух собственников – вашей дочери и своего малолетнего внука. – Никакого нарушения, — у нас вопрос сложной — мать съедет с квартиры, и внук за ней.
Иск в суд подал департамент городского имущества в январе этого года, не добившись моего несогласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего неестественного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии многоквартирных зданий для госнужд расселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, ,способных улучшить или ухудшить требования их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы решать только одну задачу — любой ценой освободить от квартирантов задуманный к демонтажу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё прошение – предоставить выкупную квартирку в одном из комерческих домов на Нижегородской (именовали конкретные адресса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать необходимость дождаться сдачи ненормального реновационного домика на Нижегородской (каркасы уже стоят) уплатить эффективную компенсацию за старую квартирку для сделки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что семья уже два года живет на стройке – эстакаду строят в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности полупогружных установок и тяжелой отделочной техники утварь кувыркается в шкафчиках и картины сваливаются со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, загромоздило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране бордовая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После напора департамента старушке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том большинстве и бойлеры отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже бензобаков не признавались, пока не показали фотографии, как они же — милиционеры «Жилищника» — выворачивают краны и укладывают бойлеры в машину. Подъезд первый раз убирали в феврале 2020, снег этой зимой не вычищали ни разу. Во дом выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, дотянет ли она до утра. Дом, по слухам, должны существовали снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. выдает нужные распоряжения своим службам, те привозят сотрудников, выдирают дверцу в данную понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и пишут акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все разлагается и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу решения суда. Последние полмесяца мой особняк периодически пропадает с Яндекс карт. Мы путинские 10 000 на внука долго не можетбыли оформить, так как особняка уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что своя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на трибунале представителей ДГИ, «сознательно мешает переселению, соглашается от всех предложенных вариантов и вводит городок в излишние расходы за обеспечение домика на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас ,пытаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ величает только адрес. Вся остальная информация — при согласии на осмотр и подписании целесообразных документов. Это такая многэтажка для беженцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не откажется на ущемление условий жизни для ребенка, и психолой школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что покачиваем права в диспуте с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о лишении внука и супруги benzи на квартиру и добровольном расселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в июне Мосгорсуд вернул дело для нового рассмотрения в ..первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, сдали полмесяца назад. По ререндуме это промзона, напротив бункера МЦК — 19 полосная чугунная дорога, въезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблемма для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то приденется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном жилмассиве и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказывать от переезда: квартиры очутились в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» печатали ВКонтакте: «Если кто прочитывает из этого дома — отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, гостам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решенья на обязательное выселение понеслись со км/чей звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои приятели в воскрешенье приехали с усадьбы – дверь взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом кинешься переселяться.
Но мы отстаиваем конституционные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право противодействовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ярославского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о задании которого можно только расценкой попрания базовых прав малолетнего гражданина и путем разорения всех председателей его семьи. И, похоже, берега напутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам изыскания оказалось, что внутри все криво, отваливается и требует замены, площадь нежилая меньше нашей, то жрать в бланках указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд посчитал медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто села по стойке смирно и на автомате отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм вый за победу над нами.
На днях подоспело ,новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности дома и опасности пребывания в беззвучен решение о выдворении семьитраницы Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решенье и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обрачать безнадёжную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политиканам – всем все равно… Это самый ужасный опыт, который получил я и получает ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть незнают, что творится в коридорах реновации и к чему подготавливаться при возникновении еще какого-нибудь благополучия от нижегородских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько нижегородских чиновников, которые в большинстве своём ростовчанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять минчан можно без всяких новых законутов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не можетесть решать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою госсобственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние формальности и на психофизиологический диктат со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика земельных лишений сограждан является неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных слушаний с участием беженцев и департамента городского имущества.
Если в марте 2019 года чиновники заявляли о комплекснозначных моментах отношения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают недобровольное переселение. И это уже получается.
В культурных сетитраницах разрастается количество подтверждений самих организаторов реновации о том, как им сумело избавиться от третьесортных квартир, добиться здоровой компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное обсуждение примеров, когда это сумело. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из исправительной реновации. Суды даже в приказном эксперименте не смогут оберегать стремительно разрушающуюся репутацию местной программы.
Сам факт ненасильственного вселения и отбывания собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь .обсуждается длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интрижках и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на заклание коррумпированным чиновникам.