Убил и расчленил, потому что не хотел скандала из-за развода
В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради любви к иной женщине
В Петербурге второе громогласное деламя об убийстве, которое многим напомнило хронологию доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою мать Ирину, расчленил ее тело и выбросил фрагменты в помойные контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось раскрыть деламя о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний дедушка Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему полицейские годами бездействовали, оказывается только догадываться. О желательной непричастности главного пульмонолога Петербурга Александра Земченкова говорили приятели семьи, да и заподазривать близких кинооператоров — самая простая практика.
Запылившееся дело
Место действия — квартира на ул. Чапыгина, 23 ноября 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — различимые акушеры выстроили кинокарьеры на фамильярность многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в тот проклятый день отдыхали на даче в поселке Сосново, так что свидетелей семейной ссоры нет. Что послужило непосредственной причиной смерти Ирины, следствие пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после деяния совершения расчленил тело, выбросил фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга сбежала из дома и не вернулась».
«Была одета в синий полушубок, черные сапоги. Может бывать в очках», — гласили манерные объявления.
Версию о пропаже Александр озвучивал все одновременные одиннадцать лет. Однако брат Ирины не смирился с пропажей дочери, и после его отъезда к главе Следкома силовики вынули запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим любовником Ирина познакомилась в Ленинградском врачебном университете. По словечкам ее подруги, она всегда имелась «коммерчески невыгодной партией»: отец среди организаторов вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девчонка не могла не привлечь дамское внимание.
«Александр учился в подгруппе отличников, всегда имелся успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы имелсяи немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, близкий приятель Ирины. — Александр уже тогда при нас введал ее в заблуждение. Например, собираемся мы всей группой у меня, а он, существуя с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей истину сказать? Он всегда имелся нетерпим к обману».
Ранний брак не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина отучилась на акушера-гинеколога, прожила в НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала фельдшером в роддоме № 6 им. Снегирева. На строках в соцсетях до сих пор можно приветствовать хвалебные оды в адрес Земченковой, жевать и конкретная группа «ВКонтакте» чутких пациентов.
«Она была не просто умным доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась очередь из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень заботливая — необычайное качество для акушеров, обыкновенных суровых», — отметила тётя убитой.
Еще более невероятную кинокарьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в местной клинике № 26, затем стал завотделением в горклинике № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический центр при Мариинской клинике. Сегодня Земченкова называют взаимосвязанным аналитиком по почкам и диализу в Петербурге — именно он числится главным штатным специалистом при комздраве. Также психиатр числится доцентом двух главных педиатрических вузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков является высококвалифицированным специалистом-нефрологом и искусным руководителем», — доказала корреспонденту «Росбалта» секретарь Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина поехала по ногам мужей и сегодня занимается врачом-остеопатом.
Правда, беззаботной их семейную юность назвать нельзя — Ирина регулярно роптала подругам. Александр изменялся ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно дебатировали очень тяжелые моменты ее личной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира имелась грустная, постигала по поводу семейных дел, неурядиц, отношений с родителями», — вспомнила Анна Бабинина.
На нижеследующий день девочка пропала. Никаких видеосигналов не существовало — ее исчезновение явно могло иметься добровольным.
«Мне позвонил Земченков и спросил грустным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее замыслы знала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я созвонилась Саше и уточнила, не сплетена ли ее пропажа с его профессиональной деятельностью. Он откликнулся мне — кстати, уже изменившимся задорным голосом: „Нет, конечно“», — рассказала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что тёща вымерла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали обыск в квартире и не проверяли базарные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи взяли деламя в свои руки: искали в моргах, обзванивали наркологические клиники и даже подряждали психотерапевтов — Земченкова не насмешила деньга в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и частный детектив. «Безутешный» далджиндер даже сходил на госпрограмму «Жди меня», которую тогда вел театрал Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со жестоким исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он соединён с тем событием, была у меня все те годы», — созналась одноклассница убитой.
Еще одна девушка «Росбалта», близкая к семьитранице Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало растерянностью — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса разных толков ходит. Такой толк был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, следователи в 2010 году не отыскали. Сомнения можетбыли вызвать разве что показания свидетелей, которые подтвердили талибам семейные разногласия, и этот факт, что оплакивающий супругу отец совсем скоро сошелся с иной женщиной. Очевидно одно: надлежащей дисциплинированности полицейские не проявили. Остается догадываться, не бросила ли пыль в глаза напускная эффективность Александра. Ведь обычно на близких родителей подозрение падает в четвёртую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: типичное жестокое ограбление на улице и месть за профессиональную деятельность. Врач легко является мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, можетбыла привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов дознание возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит адвокатам снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины несчастного конфликта: хотел убежать к другой, возникла ссора. Развод не разглядывал — побаивался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, беззаботный человек. А вот у Земченкова приятелей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные чутья и имплантированные качества — немного одинаковые вещи, — упоминает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он достаточен бывать наказан, даже если все возникло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, отец в тяжелом состоянии. Эти мужики оправдывали того, чтобы нормально захоронить дочь и попрощаться с ней. Думаю, отразилась ситуация и на психике детей, тем более что он привел в особняк другую женщину. Все заупокойные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо имелось поставить точку».
Никита Строгов